* * *
Что будет завтра – знает Бог,
Который нам уже помог
Тем самым, что ещё вчера
Мы не исчезли на ура.
* * *
Постигнешь ты цену слов,
Оценишь мудрость молчания,
Окажется мелким отчаяние,
Глубокой нелепость снов.
Возникнет вопрос — «для чего?»
В ином свете вспыхнет жизнь,
И то, чем не дорожил —
Будет главнее всего.
* * *
Мы отравлены сладкой отравой,
Что из сока дурман травы.
Одинаково мы неправы,
Одинаково мы правы.
Мы друг к другу
навстречу рвались:
Стену ставь —
только пыль от стены;
Под осенним дождём оказались,
Осознать не сумев вины.
Отчуждается тело от тела,
Камни в жарком огне не горят.
Так рассвет прогоняет тени,
И нет смысла их примирять.
ДЕРЕВНЯ У РЕКИ
Вот за этим косогором
И откроется река,
Как по небу по которой
Проплывают облака.
Морщат воду верховушки,
Камень у воды – медведь.
За кустами деревушку
Ни за что не разглядеть;
А была она роскошной,
Двор любой был глазу мил.
Как промчался ветер мощный –
Мигом всю и развалил.
Только по буграм и ямам
Разгадаешь - где был дом.
Заросла она бурьяном –
Этот любит чернозём.
* * *
Куда уносится душа?
В какой далёкий край вселенной?
Какой блистает переменой,
Нездешней красотой дыша?
Она не бродит по золе,
Она не наступает в лужи…
Наверно, ей там много лучше,
Коль забывает о земле.
* * *
Оптимистом быть всё-таки надо.
Не согласен?
Грызёшь ногти?
Всё равно существует радость.
Существует, ну хоть ты лопни.
Против светлого взгляд твой неистов,
Всё в душе твоей скручено ветошью.
Ну не будешь ты оптимистом,
Разве легче станет от этого?
* * *
Есть звуки чарующей скрипки,
Есть звуки простой пилы,
Есть звуки обычной калитки,
Вращающейся юлы;
Есть звуки грозы и грязи,
Подстреленных лебедей.
Звуки такие разные,
Похожие на людей.
* * *
Да что там лишнее кумекать,
Тень надвигать на белый свет:
Худое — всё от человека,
А доброе — от высших сфер.
И мир жесток от нас с тобою,
И нам себя не оправдать;
Нас с детства приучили с боем
К себе поближе подгребать.
Успех нам и достаток снится,
Мы не для нищенской сумы.
И Сатана не умудрится
На то, на что способны мы.
* * *
Берёзу подмыло
Весенней водой:
Судьба наделила
Такою бедой.
Все в жизни бывает,
На это и жизнь.
Вода убывает,
Берёза лежит.
* * *
Казаться безделушкой,
Что может быть печальней?
Нет смысла потому что
До полного отчаяния.
Тихонько сохнет лужа,
И живность вместе с нею…
Считать себя ненужным,
Что может быть грустнее?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
